Закрыла я книгу, а в голове два вопроса. Первый: "Зачем эту книгу написали?" Но это какой-то неправильный вопрос. Вредный. Раз написали - значит так надо было.
А вот второй хоть и риторический, но уже знакомый: "Зачем я эту книгу, собственно говоря, читала?" Как мышь с кактусом, ей богу. Захотелось что-нибудь о жизни. И чтобы с драмой. И чтобы красиво. В общем, плачут по мне писатели эпохи эдак романтизма, по всей видимости. Но явно не плачет Иэн Макьюэн. Потому что книгу-то он написал и даже Букеровскую за нее получил. Но вот как закрыла я ее, так уверена процентов эдак на девяносто семь, как минимум, что больше не открою.
Не было у меня с ней гармонии. Как будто смотрела старый телевизор. Местами прорывалась яркая картинка, но всё остальное время - снежащий сероватый экран. Может дам автору еще один шанс. Нилу Гейману вон уже третий собираюсь дать. Странно ведь с м-ром Гейманом получается: чувствую, что автор может понравиться, а вот не хватает чего-то важного.
Один из моментов, когда я становлюсь полной и трудновыводимой-из-этого-состояния эгоисткой - это момент, когда я читаю книгу, которая мне приглянулась. Идеальное внимание, полное погружение, безупречное приглушение окружающего до нужного мне состояния. Реальная жизнь - irrelevant. Но для этого в истории должно быть что-то. Необязательно даже напряженное развитие событий. Я запоем читала роман, где описания бурь, вьюг, моря, улыбки, движения исчислялись листами, а одна и та же мысль могла быть выражена тридцатью разными способами. Но кто бы меня попробовал в тот момент оторвать... Но никогда мне не быть классическим таким книголюбом. Потому что я очень часто не знаю, в чем заключается это самое "что-то"